Groszki i róże

Второй день на больничном по уходу за детьми. Собирался сколько-то поработать из дома, но куда там. Трудно жить, ничего не делая, но трудности - это же наше любимое.

Вот-вот должен пойти снег. Школы распустили в полдень, дороги начали закрывать с часу дня. Пока что снега нет, лютый холод и мелкий дождик, местами с градом. Накрыл цветы полиэтиленом, может быть, так им теплее. Слива через несколько дней собиралась зацвести, что с ней будет, не знаю. Обещали примерно сутки минусовой температуры. Могут и дать.

Плюша научилась говорить "мама". Или "амама". Лежит на одеяле с вечно босой левой пяткой и ноет, чтобы ее взяли на ручки или хотя бы посадили. Сама отказывается. Будучи положена на животик, раздвигает ножки и ручки в позе перевернутой черепашки и жалобно вопит. Переворачиваться отказывается. Уверена, что есть способ перемещаться в пространстве без всех этих утомительных и унизительных процедур. Ведь никто же не ползает рядом. Я пытался ей показать, как - не в коня корм.

Мируся, вернувшись с кружка юных кондитеров, принесла на этот раз коробку озней-аман. Сняв куртку и сложив зонтик, залезла в плюшин стульчик, который я утречком собрал, взяла бумагу, цветные мелки и заявила "Я поэт! Я рисоваю стихи!"

Эрик сидит у себя наверху в гамаке, загнав под гамак масляный радиатор. Читает бесконечную фантастику. По вечерам мы с ним проходим "Понедельник начинается в субботу". Вчера он сказал мне, что с размышлениями Выбегаллы о природе счастья не согласен. Надо будет сегодня спросить... нет, завтра. Сегодня пьем глинтвейн и смотрим "День Радио".

Сегодня у нас 14 годовщина свадьбы. Кажется, это называется чугунная свадьба. Или аллюминиевая. Не в курсе, не успеваю.