В музее народной архитектуры и быта Украины https://www.pirogovo.org.ua/ (неожиданно и любопытно, что сайт целиком русскоязычный) мы заглянули в черную полесскую избу. Поперек горницы шла потолочная балка, и я сразу вспомнил, что в Англии на таких балках жили домовые. Сейчас я не могу точно вспомнить, откуда узнал об этом, нашлось у меня только вот это и оно же, чуть более пространное, здесь:

Бездельник-со-Стены [Wag-at-the-Wa'] – таково шотландское название существа, похожего на брауни, чье любимое место – пустой котловой крюк над огнем. Покачать этот крюк означало позвать Бездельника-со-Стены в гости. Он изводил ленивых слуг, но очень любил детей, и его смех слышался между другими голосами в минуты домашнего веселья. Описывали его как забавного старичка с короткими ногами и длинным хвостом, одетого в красный, а иногда серый плащ и синие штаны, со старым "перникапом" – ночным колпаком – на голове и перевязанной щекой, потому что его постоянно терзает зубная боль. Он очень не любит, когда в доме пьют что-нибудь крепче домашнего эля. Как и другие духи, он изгоняется знаком креста {[WH_FLOTNC], pp. 256-7}.

В Англии, в Херфордшире, брауни тоже пользуются котловым крюком как насестом. В "Херфордширском фольклоре" Э. М. Лезер пишет: «"Качалка" – железный прут над очагом, на который вешали котлы и кастрюли – раньше делалась с крючком. В Крассвелле говорили, что это насест для брауни; пожилая леди, еще жившая там в 1908-ом году, помнила "качалку брауни" в ее старом доме в Кьюсопской низине. Если на качалке не было крюка, рассказывала она, то на нее подвешивали подкову кверх ногами, чтобы брауни было на чем посидеть.» {[EML_TFLOH], p. 48}. В Херфорде, как и в других местах, брауни были ненадежны и обидчивы, потому что Э. М. Лезер продолжает: «Иногда брауни обижался, считая, что ему уделяют недостаточно внимания, и самой любимой и частой формой его мести было прятать ключи от хозяйства. Ключи можно было вернуть только одним путем: все домочадцы садились вокруг очага, положив на его полку пирожок – просьбу о мировой с брауни. Все сидели в полном молчании с закрытыми глазами, пока брауни не швырял со всей силы ключи в стену за спинами сидящих. Так делали в Портвэй-Инне, что под Стаунтоном-на-Вае, семьдесят лет назад.» {[EML_TFLOH], p. 48}.

Говорили, что на одном постоялом дворе в Сомерсете водился дух той же капризной и безвредной природы, который также представляется мне духом очага. Р. Л. Тонг записала следующий рассказ о нем весной 1964-го года – сразу, как услышала эту историю:

Чарли – это хоб, который до сих пор водится на постоялом дворе Холман-Клэйвел в Блэкдаунз. В этом году я встретил женщину, которая живет рядом с Холман-Клэйвел, и как только речь зашла о Чарли, она заулыбалась и захихикала. Она сказала, что он большой забавник, но никогда не делал ничего плохого. В округе все его знали. Поперек главного зала Холман-Клэйвел идет громадная балка, которую называют Глинобитным Колесом [Cob Wheel]. Сам дом очень старый, и построен из глины с соломой [cob, packed clay], и в его устройстве непременно присутствует "Клэвви" или "Клэйви" [Clavvy, Clavey], то есть, балка над очагом, которая, конечно же, дубовая [holly] – почему и "Холман". Так на ней-то Чарли обычно и сидит.

Однажды, когда эта моя знакомая была там, ее попросили помочь соорудить обед для местного фермера, и они стали накрывать на стол. Они вынули серебро и льняную скатерть, все очень красиво разложили, и одна из служанок сказала: "Ох! Не любит Чарли этого!"

Ну, а что – ничего поделать они не могли. Стол был накрыт великолепно – все гордились таким столом. Все, что они могли сделать – это закрыть дверь и надеяться, что все обойдется. Перед тем, как прибыли гости, служанки вошли еще раз, чтобы убедиться, что все в порядке. Дверь все время оставалась закрытой, но стол – стол оказался пуст. Все кружки висели на своих крюках; серебро было аккуратно убрано обратно на место. Чарли определенно не любил этого.

Указание же о бытовании таких домовых у восточных славян встретилось мне только вот совсем недавно:

Формула «От стрешника, Поперешника, / Полового, / Домового, Человека злого» (Запорожец 2007: 41) воспроизводит модель фразеологизма встречный и поперечный (‘всякий, кто бы ни попался’), что, вероятно, поддерживается значением слова поперечник ‘противник, спорщик, делающий все наперекор’ (Даль 1989, I: 271; III: 299) и коррелирует с упомянутым далее человеком злым. Однако присутствует здесь, по-видимому, и демонологическая семантика: встречный или стрешный – ‘род нечистого, как леший, полевой и пр., который шалит по дорогам и перекресткам, сбивает проезжих и портит лошадей’ (Даль 1989, I: 271), что в свою очередь «рифмуется» с домовым. Кроме того, стреха, стрешка – ‘крыша, кровля, ее нижний край’, а поперечина – ‘поперечная балка в постройке’ (Даль 1991, IV: 339; СРНГ. Т. 27: 307), т.е. речь идет о верхней, п о т о л о чн о й части избы, каковая, естественно, соотносится с п о л о м. Соответственно, стрешника-поперешника вместе с перечисленным тут же половым, можно понять как мифологических хозяев, микролокальных (и, вероятно, фантомных) версий названного далее домового (Левкиевская 1999: 121).

("Невольная мифология", Сергей Неклюдов (Москва) - в " История — миф — фольклор в еврейской и славянской культурной традиции ", №24 в серии "Сэфер"