Вчера мы ездили на водопад под названием Баттермилк. Собственно, это плотинка, шлюзик и желоб для сплава бревен, но чуть ниже желоб кончается, и вода несется по гранитному ложу посреди красивого кленового и елового леса. Кстати, вот голубые ели, из-под кремлевской стены - натурально, растут в лесу в диком виде, честно-честно. Редко, правда, но растут.

Внизу, где протока-желоб впадает в Бошкунгозеро, в мелкой-мелкой бухточке, по щиколотку, из плоских обломков гранита народ складывает причудливые статуи, наподобие эскимосских дорожных знаков из льдин. А еще там попадаются кусочки кварца (кварцита?) и гранитные камешки, усеянные золотистой слюдой. Мы принялись складывать статуи и собирать камешки, утратив и ход времени, и важность взрослой жизни.

На обратном пути заехали на ферму альпак. Во-первых, альпака это не лама. Во-вторых, Аль Пачино к ним не имеет никакого отношения. В-третьих, у альпак тоже есть иерархия, есть альфа-самец, и есть дельта, который догадался, что если подходить к забору, когда у него стоят незнакомые люди, и мило улыбаться, то можно получить свежих одуванчиков. В-четвертых, когда рождается маленький альпачонок, все кобылы стада подходят к нему и минут десять обнюхивают, а потом расходятся снова.

Хозяйка фермы, дама лет 50? 55? 60? - живет одна, ведет ферму с двадцатью альпаками сама, занялась этим делом лет восемь назад - очень захотелось, а по наследству ей достался домик с большим количеством земли. Продает шерсть и занимается случкой и селекцией. Стрижет альпак в последние выходные мая, плюс-минус, стараясь, чтобы не померзли и не парились. По ферме носится день напролет, дозвониться до нее было совершенно невозможно.

И носится она по ферме одна-одинешенька, но с такой ослепительной губной помадой и такими тщательно подобранными тенями, что это заставило меня серьезно задуматься о многом.